Главный лингвистический труд Вильгельма фон Гумбольдта – статья «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества».

В нем мы встречаемся с первичным и неопределяемым для В. Гумбольдта понятием – «человеческая духовная сила», конкретно проявляющаяся в виде «духа народа». Как «язык вообще» неразрывно связан с «человеческой духовной силой», так каждый конкретный язык связан с «духом народа»: «Язык всеми тончайшими нитями своих корней сросся с силой национального духа, и чем сильнее воздействие духа на язык, тем закономерней и богаче развитие последнего». В. фон Гумбольдт не дает ни определения народа, ни определения отдельного языка, но он постоянно указывает на их неразрывность. «Язык тесно переплетен с духовным развитием человечества и сопутствует ему на каждой ступени его локального прогресса или регресса, отражая в себе каждую стадию культуры». По сравнению с другими видами культур язык наименее связан с сознанием: «Язык возникает из глубин человеческой природы. Ему присуще очевидное для нас самодеятельное начало, и в этом плане он вовсе не продукт ничьей деятельности».

Человек не может ни мыслить, ни развиваться без языка. «Языкотворческая сила в человечестве» стремится к совершенству, этим и обусловливаются единые закономерности развития всех языков, даже тех, «которые не обнаруживают между собой никаких исторических связей».

Дух народа и язык народа неразрывны: «Язык есть как бы внешнее проявление духа народов: язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное». При этом единстве первичен все же дух народа.

Чтобы понять, как дух народа реализуется в языке, надо правильно понять, что же такое язык. Как отмечает В. фон Гумбольдт, «язык предстает перед нами в бесконечном множестве своих элементов». Но нельзя ограничиться фиксацией этого хаоса, надо в каждом языке искать главное. А для этого надо «определить, что следует понимать под каждым языком». В. фон Гумбольдт дает такое определение языка: «По своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент преходящее. Язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia). Язык представляет собой постоянно возобновляющуюся работу духа, направленную на то, чтобы сделать артикулируемый звук пригодным для выражения мысли. В подлинном и действительном смысле под языком можно понимать только всю совокупность актов речевой деятельности».

Язык, согласно В. фон Гумбольдту, состоит из материи (субстанции) и формы. Именно форма, а не играющая лишь вспомогательную роль материя составляет суть языка. Как пишет В. фон Гумбольдт, «постоянное и единообразное в этой деятельности духа, возвышающей членораздельный звук до выражения мысли, взятое во всей совокупности своих связей и систематичности, и составляет форму языка».

Форму нельзя познать в целом, её нам дано наблюдать «лишь в конкретно-единичных проявлениях». С одной стороны, все в языке так или иначе отражает его форму. С другой стороны, разные явления имеют разную значимость.

Форма не должна пониматься узко только как грамматическая форма. Форму мы видим на любом уровне языка: и в области звуков, и в грамматике, и в лексике. Форма каждого языка отдельна и неповторима, но формы разных языков имеют те или иные сходства. Можно говорить и об общей форме всех языков, «если только идет речь о самых общих чертах».

Поскольку бесформенные «непроизвольные движения духа» не могут создать мысль, то невозможно мышление без языка. «Даже не касаясь потребностей общения людей друг с другом, можно утверждать, что язык есть обязательная предпосылка мышления и в условиях полной изоляции человека. Но обычно язык развивается только в обществе, и человек понимает себя только тогда, когда на опыте убедится, что его слова понятны также и другим людям… Речевая деятельность даже в самых своих простейших проявлениях есть соединение индивидуальных восприятий с общей природой человека. Так же обстоит дело и с пониманием».

В. фон Гумбольдт подчеркивал творческий характер языка: «В языке следует видеть вечно порождающий себя организм, в котором законы порождения определенны, но объем и в известной мере также способ порождения остаются совершенно произвольными».

В связи с этим В. фон Гумбольдтом трактуется и противоречие между неизменностью и изменчивостью языка: «В каждый момент и в любой период своего развития язык… представляется неисчерпаемой сокровищницей, в которой дух всегда может открыть что-то ещё неведомое, а чувство – всегда по-новому воспринять что-то ещё не прочувствованное. Эта отчасти устойчивость, отчасти текучесть языка создает особое отношение между языком и поколением, которое на нем говорит. Ясно, до чего ничтожна сила одиночки перед могущественной властью языка… И все-таки каждый со своей стороны в одиночку, но непрерывно воздействует на язык, и потому каждое поколение, несмотря ни на что, вызывает в нем какой-то сдвиг, который, однако, часто ускользает от наблюдения».

Язык помогает человеку познавать мир, и в то же время это познание зависимо от языка, каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка.

Говоря о звуковой стороне языка, В. фон Гумбольдт писал: «В языке решающим фактором является не обилие звуков, а, скорее, наоборот, – гораздо существенней строгое ограничение числа звуков, необходимых для построения речи, и правильное равновесие между ними. Язык можно сравнить с огромной тканью, все нити которой более или менее заметно связаны между собой и каждая – со всей тканью в целом».

Среди единиц языка В. фон Гумбольдт прежде всего выделял слово. «Нельзя себе представить, чтобы создание языка начиналось с обозначения словами предметов, а затем уже происходило соединение слов. В действительности речь строится не из предшествующих ей слов, а, наоборот, слова возникают из речи». В то же время любая речь членится на слова; «под словами следует понимать знаки отдельных понятий»; «слово образует границу, вплоть до которой язык в своем созидательном процессе действует самостоятельно». Наряду со словами В. фон Гумбольдт выделял и корни. Он разграничивал корни «как результат работы грамматистов».

Образование понятий специфично для каждого народа, поэтому «влияние национального своеобразия обнаруживается в языке… двояко: в способе образования отдельных понятий и в относительно неодинаковом богатстве языков понятиями определенного рода».

Ни звуковая, ни внутренняя форма языка не создают язык сами по себе, необходим их синтез. Здесь В. фон Гумбольдт подчеркивает системность языка, взаимосвязанность его элементов.